«Главный принцип — собирать вокруг себя людей»
Антон Малышев и Стас Тыркин
о фестивале мечты, авторском кино и отношении к профессии
о фестивале мечты, авторском кино и отношении к профессии
В Геленджике третий год проходит «Маяк» — фестиваль, который растет без пафоса,
но с амбициями. Его команда верит, что авторское кино — это не ниша, а нерв времени. Генеральный продюсер издания DREAMCAST Трифон Бебутов поговорил с исполнительным директором фонда «Кинопрайм» и продюсером фестиваля Антоном Малышевым и программным директором «Маяка» Стасом Тыркиным о независимости, мейнстриме
и том, почему хорошему фестивалю
не нужна красная дорожка.
но с амбициями. Его команда верит, что авторское кино — это не ниша, а нерв времени. Генеральный продюсер издания DREAMCAST Трифон Бебутов поговорил с исполнительным директором фонда «Кинопрайм» и продюсером фестиваля Антоном Малышевым и программным директором «Маяка» Стасом Тыркиным о независимости, мейнстриме
и том, почему хорошему фестивалю
не нужна красная дорожка.
Трифон: Я так понимаю, что в эту же логику встраивается отсутствие красной дорожки, VIP-зон, всей этой социальной сегрегации. Это же осознанная концепция?
Трифон: Ты упомянул принципы программирования и отношение к людям. В чем для тебя заключается эта идеология?
Трифон Бебутов: Вы много ездите, смотрите фестивали, кино, и насмотренность у вас, я бы сказал, колоссальная. Что, на ваш взгляд, отличает российские фестивали от зарубежных? Чему нам стоило бы у них поучиться, а чему, наоборот,
не стоит подражать?
не стоит подражать?
Стас Тыркин: Да, я действительно много езжу и много смотрю. И это не первый фестиваль, на котором я работаю. Но Антон — первый человек, который не перебивает, когда я начинаю говорить о Каннах, Венеции или Локарно. Обычно в этот момент слышишь: «У нас тут не Канны, так что будь проще».
А Антон слушает. Вообще первое, что я от него услышал, когда спросил, какой фестиваль он хочет делать, было: «Хочу, чтобы было как в Каннах». Конечно, это была шутка, но в каждой шутке есть доля… шутки.
А Антон слушает. Вообще первое, что я от него услышал, когда спросил, какой фестиваль он хочет делать, было: «Хочу, чтобы было как в Каннах». Конечно, это была шутка, но в каждой шутке есть доля… шутки.
Антон: Абсолютно так. Красная дорожка — если когда-то покажется необходимой, почему бы нет. Но никаких «закрытых клубов» и VIP-зон — категорически нет. Это принципиально.
Антон: Про людей скажу коротко. Вся команда «Маяка» — это люди, которые не просто бывают
на фестивалях, а живут ими. У каждого есть свое представление о «фестивале мечты», и мы стараемся дать возможность работать именно в этом направлении — и в организации, и в отборе,
и в дизайне, и в работе с прессой и блогерами,
и в хоспиталити. Это главный принцип — собирать вокруг себя людей, для которых фестиваль — не способ заработать, а возможность сделать что-то настоящее.
на фестивалях, а живут ими. У каждого есть свое представление о «фестивале мечты», и мы стараемся дать возможность работать именно в этом направлении — и в организации, и в отборе,
и в дизайне, и в работе с прессой и блогерами,
и в хоспиталити. Это главный принцип — собирать вокруг себя людей, для которых фестиваль — не способ заработать, а возможность сделать что-то настоящее.
Антон: Понимаешь, мы — национальный фестиваль. Мы изначально не из той лиги, что Канны или Венеция, это совершенно другой уровень. Но по организации, программированию, по отношению
к людям, по дизайну — мы стремимся к самым высоким образцам. И я не вижу причины не перенимать лучшее.
к людям, по дизайну — мы стремимся к самым высоким образцам. И я не вижу причины не перенимать лучшее.
Антон Малышев: Стас, ты ведь много ездишь и насмотренность у тебя колоссальная, так что начинай!
Трифон: Фестиваль существует на частные средства Романа Абрамовича, но в этом году появилась и господдержка?
Трифон: Антон, три года назад ты говорил, что не знаешь, будет ли фестиваль ежегодным. Что стало драйвером продолжения?
Трифон: Можно ли выделить какой-то тематический маркер хорошего российского кино?
Трифон: Ты говоришь о принципах программирования. Что для тебя здесь главное?
Антон: Да. Государственная поддержка появилась впервые в этом году — грант Президентского фонда культурных инициатив. Но это разовая история.
В остальном все держится на частных средствах
и партнерах: «Кинопрайм», «Шато де Талю», «Кинопоиск», отель «Метрополь», который с нами
с самого первого года. Все они — настоящие друзья фестиваля.
В остальном все держится на частных средствах
и партнерах: «Кинопрайм», «Шато де Талю», «Кинопоиск», отель «Метрополь», который с нами
с самого первого года. Все они — настоящие друзья фестиваля.
Антон: Каждый год мы не уверены, будет ли следующий. Все зависит от обстоятельств. Но готовиться начинаем сразу после закрытия — иногда даже до. И да, мы уже начали готовить четвертый. Нам это по-настоящему интересно. Мы этим горим.
Стас: Нет единого маркера. Каждый год — новая программа, новая драматургия. В прошлом году почти все фильмы были про зиму — буквально.
В этом — про семью, про отношения сыновей, матерей, отцов, дочерей и т. д. Практически как в фильме Джармуша «Отец, мать, сестра, брат». Темы не задаются специально — они рождаются каждый год сами по себе.
В этом — про семью, про отношения сыновей, матерей, отцов, дочерей и т. д. Практически как в фильме Джармуша «Отец, мать, сестра, брат». Темы не задаются специально — они рождаются каждый год сами по себе.
Стас: Ты знаешь, у меня всего одна пара глаз, и я смотрю российское кино теми же глазами, которыми смотрю мировое где-нибудь в Локарно или Каннах.
У многих моих коллег «оптика» разная: там — шедевры, здесь — «ну, уж что есть». Мне такой подход не интересен. Программа «Маяка» — не набор шедевров, а срез времени, его драматургия.
У многих моих коллег «оптика» разная: там — шедевры, здесь — «ну, уж что есть». Мне такой подход не интересен. Программа «Маяка» — не набор шедевров, а срез времени, его драматургия.
Трифон: Как вы, кстати, определяете, что такое авторское кино?
Трифон: Сколько фильмов из конкурсной программы в этом году поддержаны фондом?
Трифон: В одном из первых интервью ты говорил, что фестиваль задумывался как продолжение фонда «Кинопрайм». Эта связь сохранилась?
Трифон: То есть инфраструктура фестиваля строится на партнерстве?
«Картины дружеских связей» реж. Софья Райзман
Стас: Да, нам совсем не хочется себя ограничивать. Хочется, чтобы программа была разнообразной. Хороший мейнстрим сделать не проще, а порой даже сложнее, чем лютый «арт». В этом году в программе особенно заметен диалог с мейнстримом: «Фейерверки днем», «Здесь был Юра», «Картины дружеских связей» — все эти фильмы существуют на границе между авторским и массовым кино. Но были и чисто «мейнстримные» фильмы, потому что мы не хотим превращаться в «гетто» для критиков.
Антон: Для кого-то авторское кино — это обязательно что-то «черно-белое, трехчасовое и хтоническое». Но на деле все гораздо проще. Авторское кино — это когда есть автор. Когда за кадром чувствуется личность, мысль, стиль.
Стас: Два. С каждым годом их становится меньше — и это, на мой взгляд, правильно. Мы никогда не считали участие в «Маяке» автоматическим, если фильм получил поддержку «Кинопрайма». Все проходят отбор на общих основаниях.
Антон: Да, конечно. «Маяк» — это фестиваль авторского кино, фонд «Кинопрайм» создан для поддержки авторского кино. Но «авторское» вовсе не значит «артхаусное» или «тяжелое». Это кино, в котором слышен голос автора. Оно может быть жанровым, легким, даже мейнстримным — главное, чтобы в нем было «свое», индивидуальное.
Антон: Конечно. «Метрополь» стал ключевым местом. Это удобно: живешь, смотришь кино, обсуждаешь. Не нужно мотаться по городу. В этом смысле у нас даже комфортнее, чем на некоторых международных фестивалях.
«Фейерверки днём» реж. Нина Волова
«Здесь был Юра» реж. Сергей Малкин
Стас: Даже «Золотая пальма» не гарантирует фильму зрительского успеха — даже в арт-среде. История знает этому немало примеров. Но, например, румынское кино никогда не стало бы тем, чем оно стало, если бы фильм «4 месяца, 3 недели и 2 дня» не получил в Каннах «Золотую пальмовую ветвь».
Антон: В теории фестиваль привлекает внимание, расширяет аудиторию, подсвечивает рецензиями. На меня, как на зрителя, например, работает критика Юлии Шагельман в «Коммерсанте».
Антон: Да, одна из главных функций фестиваля — расширять аудиторию и привлекать внимание к авторскому кино. Конечно, рынок такого кино в России по-прежнему существует вне экономики — после фестиваля вся страна не побежит в кинотеатр смотреть этот фильм.
Но внимание профессионального сообщества, интерес критиков, продюсеров, режиссеров — уже само по себе огромная ценность.
Но внимание профессионального сообщества, интерес критиков, продюсеров, режиссеров — уже само по себе огромная ценность.
Антон: На самом деле, смех смехом, но недавно мы как раз обсуждали тему коммерческого кино. И кто-то из коллег очень метко заметил: коммерческое или некоммерческое — становится ясно по итогам проката, а авторское или нет — по наличию самобытного, талантливого автора.
Трифон: Да, у ребят была прямо полевая маркетинговая работа в духе студии A24.
Трифон: То есть для старта авторам важен не только прокат, но и признание внутри индустрии?
Трифон: А фестиваль становится для авторов и их фильмов трамплином?
Стас: Продюсерская энергетика ощущается напрямую. Они слышат, мгновенно отвечают — одно удовольствие общаться с такими людьми.
Стас: Да, иногда то, что фильм получает во время фестиваля — внимание публики, интерес прессы, новые связи — оказывается ценнее любого приза. В этом году особенно чувствовалось, как молодые продюсеры буквально рвутся на фестиваль. Их энергия — заразительная. И это видно по тому, как они работают с продвижением своих картин прямо на фестивале. Например, команда фильма «Здесь был Юра» — отличный пример этого нового поколения продюсеров: креативных, активных, живых. То же самое могу сказать о продюсерах «Картин дружеских связей» и «Фейерверков днем».
Антон: Безусловно. Это уже так и работает. Нетворкинг, профессиональные связи — одна из самых важных частей фестиваля.
Команда фильма «Здесь был Юра»
Антон: Да, это традиция. Я не смотрю кино заранее. Если я посмотрю фильм в Москве, с высокой вероятностью не буду смотреть его здесь. А если я не смотрю тут кино, зачем ждать, что остальные гости фестиваля его пойдут смотреть?
Антон: Полгода ломаем голову. Жюри должно быть авторитетным и разным — по профессиям, по взглядам, по опыту. Но главное — готовым к настоящей работе: приехать в Геленджик и неделю подряд смотреть по три российских фильма в день. Это не прогулка, а серьезная нагрузка, требующая внимания, выдержки и настоящего интереса к кино.
Стас: Практически все, что нам присылают на почтовый ящик, нам не годится. Каждый год это кропотливая и штучная работа — сделать так, чтобы фестиваль и фильм друг друга нашли.
Трифон: Фестиваль изначально был задуман как платформа только для полнометражного кино. Сейчас есть анимация, короткий метр и даже сериал — правда, в рамках внеконкурсной программы, но все же. С чем связано расширение форматной линейки?
Трифон: Можно ли говорить, что интерес зрителей к авторскому кино растет в том числе благодаря фестивалям и критике в медиа?
Трифон: И про жюри: как вы его формируете?
Трифон: Антон, а твоя традиция не смотреть фильмы перед фестивалем сохранилась?
Трифон: А как происходит отбор фильмов?
Антон: Расширение логичное. Короткий метр выращивает будущих авторов. Они приедут на фестиваль, получат свою долю внимания, общение и теплые воспоминания. Когда сделают полнометражные работы — вернутся.
Антон: Авторское кино требует воспитанного зрителя, осознанного усилия. Это не развлекалка, это все равно достаточно элитарная история.
Стас: Да, но это сложно измерить количественно —
я чувствую это скорее по реакции реальной аудитории, той, что платит деньги за билеты.
В прошлом году, когда мы объявили о премьере фильма «Кончится лето», билеты в «Художественном» разлетелись мгновенно — зал был переполнен, люди висели на люстрах. А в этом году такие картины, как «Фейерверки днем» или «Здесь был Юра», зрители открыли для себя именно здесь. Именно с «Маяка» начинается их путь.
я чувствую это скорее по реакции реальной аудитории, той, что платит деньги за билеты.
В прошлом году, когда мы объявили о премьере фильма «Кончится лето», билеты в «Художественном» разлетелись мгновенно — зал был переполнен, люди висели на люстрах. А в этом году такие картины, как «Фейерверки днем» или «Здесь был Юра», зрители открыли для себя именно здесь. Именно с «Маяка» начинается их путь.
«Фейерверки днём» реж. Нина Волова
«Здесь был Юра» реж. Сергей Малкин
Антон: Если честно, у нас программа пока в одну линейку выстроилась, параллельных показов нет. То есть все, кто приехал на фестиваль и кто хочет посмотреть программу, имеют физическую возможность это сделать. И это важно — мы год собираем программу всей командой, это настоящая командная работа.
Фестиваль получился скорее внутриотраслевым «срезом» того, что произошло за год. Мы, разумеется, не отвечаем за качество всего российского кино, но стараемся показать лучшее.
Фестиваль получился скорее внутриотраслевым «срезом» того, что произошло за год. Мы, разумеется, не отвечаем за качество всего российского кино, но стараемся показать лучшее.
Стас: Вопрос на засыпку. Тут скорее стоит говорить не об отдельных фильмах, а о программе в целом — это важнее. Если все-таки выделять конкретные работы, то в этом году однозначно попала в аудиторию троица: «Картины», «Фейерверки» и «Юра». Абсолютно в точку, как будто их специально делали для «Маяка». Но и картина «Хорошая жизнь» Татьяны Рахмановой, и «На выброс» Константина Бронзита представляются мне крайне важными, как и участие в фестивале Нади Михалковой и Светланы Проскуриной.
Стас: Да, и тут важно сказать следующее: специфика фестиваля такова, что широкому зрителю и не нужен доступ ко всем фильмам, которые здесь смотрят эксперты. Это не самое развлекательное кино. Картины тут проходят, в том числе,
и внутриотраслевой отбор.
и внутриотраслевой отбор.
Антон: У нас много молодых, талантливых, перспективных кинематографистов, но есть
и маститые режиссеры — мэтры, аксакалы, — которые тоже приходят смотреть кино, это особенно ценно. Ведь они не просто присутствуют, а обсуждают увиденное после показа. И когда, скажем, Андрей Сергеевич Смирнов или Павел Лунгин встают в зале и говорят: «Ребята, какая у вас классная работа, как она мне понравилась», — я даже не могу представить, какие чувства в этот момент испытывает дебютант. Это же не мимолетная похвала где-то в кулуарах, а публичное признание. По-моему, уже ради одного этого стоит все затевать.
и маститые режиссеры — мэтры, аксакалы, — которые тоже приходят смотреть кино, это особенно ценно. Ведь они не просто присутствуют, а обсуждают увиденное после показа. И когда, скажем, Андрей Сергеевич Смирнов или Павел Лунгин встают в зале и говорят: «Ребята, какая у вас классная работа, как она мне понравилась», — я даже не могу представить, какие чувства в этот момент испытывает дебютант. Это же не мимолетная похвала где-то в кулуарах, а публичное признание. По-моему, уже ради одного этого стоит все затевать.
Трифон: Какие фильмы в этом году, на ваш взгляд, наиболее точно попали в ДНК фестиваля?
Трифон: А появится ли в будущем возможность у горожан и широкой аудитории попасть на фестиваль просто путем покупки билетов?
Трифон: Что дает авторам формат Q&A, который традиционно проходит после показа?
«На выброс» реж. Константин Бронзит
«Хорошая жизнь» реж. Татьяна Рахманова
